Молодёжь Центральной Азии — это не только внушительный трудовой и потребительский рынок, но и важный драйвер инноваций, экономического роста и социального развития. В условиях глобальной конкуренции и необходимости перехода к инновационной модели развития объединённый «голос» стран региона сможет оказать значительное влияние на мировой арене.
Значительная доля молодых в структуре населения стран региона объясняется высоким приростом населения. Благодаря нему, регион обладает внушительным демографическим дивидендом.
1. Демографическая ситуация
Как известно, регион обладает уникальным демографическим, культурным и историческим потенциалом, являясь одним из самых молодых в мире. По официальным данным, средний возраст населения Центральной Азии составляет около 26,2 лет, что подтверждается исследованиями и данными статистики.
В настоящее время население региона достигло чуть более 80 млн человек, увеличившись на 3,7% по сравнению с 2021 годом и в 1,4 раза за последние 24 года. Такие демографические тенденции способствуют росту экономик центральноазиатских государств.
По прогнозам социологов, к 2050 году численность населения региона составит порядка 100 миллионов человек. Несомненно, быстрый рост населения ставит перед государствами Центральной Азии задачи по обеспечению устойчивого экономического развития, созданию рабочих мест и повышению качества жизни.
2. Молодёжь и её роль в интеграции
Исследования показывают, что активное участие молодых людей в трудовой деятельности, предпринимательской инициативе и инновационных проектах положительно влияет на общую динамику роста ВВП стран региона. Например, на апрель 2025 года топ-10 компаний по рыночной капитализации, включая Apple, Microsoft, NVIDIA, Alphabet (Google), Amazon, Meta Platforms, Tesla, TSMC и Broadcom, играют ключевую роль в глобальной экономике, формируя около 2,2% ($2,53 трлн) мирового ВВП. Их сотрудники, средний возраст которых колеблется в районе 30 лет, составляют всего 0,048% (2,55 млн человек) мирового трудоспособного населения, что указывает на их исключительную производительность, которая в 46 раз больше, чем у 5,33 млрд трудоспособных людей в мире и в 30 раз, чем у среднего количества занятых. Основная доля этих сотрудников — инженеры, разработчики и аналитики, которые обычно начинают карьеру в ИТ-отрасли в раннем возрасте.
В этих ведущих технологических компаниях средний возраст сотрудников относительно низкий, что подчёркивает важность молодых специалистов для инноваций. Например, В 2016 году медианный возраст сотрудников Facebook составлял 28 лет, LinkedIn — 30 лет, Salesforce — 30 лет, Google — 30 лет, Apple — 31 год, Microsoft — 32 года. В 2017 году Business Insider сообщал, что большинство сотрудников в технологическом секторе находятся в возрасте от 20 до 30 лет, с медианным возрастом около 28-30 лет для компаний, таких как Yahoo и AOL.
Более поздние данные подтверждают эту тенденцию: в компаниях типа Apple около 58% сотрудников находятся в возрасте от 20 до 30 лет. Эти данные подчёркивают, что молодые специалисты играют ключевую роль в инновационных компаниях, где их адаптивность, энтузиазм и знания современных технологий являются критически важными. Демографическая ситуация в Центральной Азии Центральная Азия имеет молодое население, что представляет собой значительный демографический потенциал.
Средний возраст населения в регионе ниже мирового среднего (около 39,6 лет глобально в 2025 году). Однако для реализации этого потенциала необходимо обеспечить молодёжи доступ к качественному образованию и возможностям для развития, что требует регионального сотрудничества.
Молодые образованные работники способствуют увеличению ВВП через повышение производительности труда и создание инновационных продуктов. Например, технологический сектор в США демонстрирует более высокий рост производительности по сравнению с другими отраслями, что связано с высоким уровнем образования его сотрудников. Также молодые предприниматели и инноваторы создают новые компании и рабочие места, стимулируя экономический рост, что подтверждается соответствующими исследованиями. Страны и компании с молодым образованным населением имеют преимущество в глобальной экономике благодаря их способности быстро адаптироваться к изменениям и лидировать в технологических разработках. Не секрет, что государства, инвестирующие в образование молодёжи, привлекают больше иностранных инвестиций и создают более конкурентоспособные экономики.
Как и в топовых компаниях, где молодые сотрудники являются двигателями инноваций, Центральная Азия может использовать свою молодежь для экономического роста. Тем более, что для этого имеются значительные предпосылки: в странах Центральной Азии наблюдается благоприятная демографическая структура: доля населения в трудоспособном возрасте растёт. Аналитические отчёты Всемирного банка для отдельных стран региона (например, для Узбекистана) дают оценку того, что при грамотной реализации политики в области образования, занятости и здравоохранения потенциальный экономический эффект от демографического дивиденда может выражаться в дополнительном приросте ВВП в диапазоне около 15 % на период активного демографического бонуса. Такие оценки, разумеется, варьируются в зависимости от страны и состояния проводимых реформ. Если принять, что «активный период» использования демографического дивиденда длится примерно 15-20 лет, то суммарный дополнительный вклад в экономический рост за счёт объединения возможностей демографического дивиденда может составить от 15 до 25% дополнительного прироста ВВП по сравнению с ежегодным приростом примерно 1,5-2,0 процентных пункта в год.
Туркменистан, благодаря своей стабильности, миротворческой политике и приверженности принципам устойчивого развития, готов выступить в качестве равноправного инициатора интеграционных процессов. Тем более, что они сопровождаются быстрым экономическим ростом, основой для которого стал не только оптимальный демографический дивиденд, но и мощная сырьевая база: в регионе сосредоточено порядка 20% мировых запасов урана, 17% — нефти, 7% — природного газа, значительные залежи редкоземельных металлов, а также мощный потенциал в области гидроэнергетики и солнечной энергетики.
За последние 24 года суммарный объём ВВП стран Центральной Азии повысился в 10,8 раза, а его доля в мировом ВВП по паритету покупательной способности увеличилась в 1,9 раза. Этот рост частично обусловлен активным участием молодёжи в экономической деятельности. В Туркменистане, например, в котором средний рост ВВП зафиксирован на уровне свыше 6%, отмечается увеличение доли молодых специалистов в возрасте от 20 до 29 лет. Однако стоит отметить, что экономики этого региона различаются по размеру и структуре: средний рост ВВП в Центральной Азии в 2022-2023 годы составил 4,8%, в то время как развивающиеся рынки выросли на 4,2%, а мировая экономика — на 3,4%. Начиная с 2016 года совокупный региональный ВВП увеличился на 60%, достигнув по итогам 2023 года 450 млрд. долларов. Такой значительный рост может быть сопряжён в том числе благодаря освоению возможностей нового поколения бизнесменов: к 2023 году 47 % всего малого и среднего предпринимательства в Центральной Азии возглавляются молодыми людьми (возраст до 35 лет).
3. Рост торговли и инвестиций
Значительный экономический рост внутреннего производства способствует наращиванию внешнеторгового оборота, который увеличился почти в 2 раза по сравнению с 2017 годом и в 2024 году достиг отметки в $220 млрд. При этом за последние семь лет внутрирегиональная торговля увеличилась в 4,5 раза (с $2,4 до $11 млрд). Содействует этому процессу в том числе и привлечение зарубежного капитала и рост экспортных операций.
Изменения политического климата и ориентированность стран на наращивание связей как в двустороннем, так и многостороннем форматах способствовали повсеместному улучшению делового климата в регионе, что сыграло ключевую роль в увеличении притока прямых иностранных инвестиций в страны Центральной Азии. Так, в 2022 году приток иностранных инвестиций в регион составил порядка $40 млрд, что в два раза больше, чем в 2016 году. Через год этот показатель достиг $50 млрд, а уже в 2024 году страны Центральной Азии привлекли $24,8 млрд прямых иностранных инвестиций. Ключевым донором в последние годы становится Европейский союз, который недавно объявил о пакете инвестиций для стран Центральной Азии на сумму €12 млрд. Из них €3 млрд будут направлены на транспорт и логистику, €2,5 млрд — на горнодобывающий сектор, €6,4 млрд — на климатические инициативы и €100 млн — на цифровое развитие. К слову, за последние семь лет общий объём торговли между ЕС и Центральной Азией вырос в 4 раза и достиг €54 млрд, что свидетельствует о ррастущем доверии и стратегическом сближении партнёров.
Важно отметить, что рост инвестиционной активности наблюдается и непосредственно между государствами региона. Так, рост прямых иностранных инвестиций между странами Центральной Азии составляет примерно 9% в год.
Сотрудничество в данном направлении способствует созданию совместного производства. Это можно видеть на примере соседнего Узбекистана, в котором с 2016 года число предприятий с участием капитала стран ЦА увеличилось почти в 6 раз — до 1 830, а число СП с участием узбекского капитала в странах ЦА — в 8,5 раз (свыше 4,7 тыс.). При этом в самой республике подчёркивают, что основную роль в создании совместных производств играет молодёжь, что нашло своё отражение в Государственной программе «Узбекистан — 2030».
В Центральной Азии существуют и перспективы в области непроизводственной сферы экономики. В регионе, по оценкам экспертов, созданы положительные условия для развития различных видов туризма, включая такие направления, как паломнический, гастрономический, экологический, культурно-познавательный, экстремальный и геотуризм. Стоит отметить, что в Центральной Азии расположены 16 объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
Отмечается, что в целом наблюдается ускорение процесса интеграции региона в мировую экономику, о чем свидетельствует более чем восьмикратный рост внешнеторгового оборота товаров. Последние экономические прогнозы Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и Азиатского банка развития (АБР) прогнозируют продолжение экономического роста в пяти странах Центральной Азии в 2025 году.
4. Ключевые драйверы роста региона
Такие тенденции позволяют говорить о том, что за последние два десятилетия Центральная Азия приобрела черты. В регионе наблюдается тенденция к переходу к инновационной экономике с высокой добавленной стоимостью. Исследования предполагают, что высокая добавленная стоимость формируется в отраслях, таких как технологии, фармацевтика, финансы и креативные индустрии. Исследования показывают, что ведущие компании достигают высокой добавленной стоимости через:
Инновации. Например, через разработку новых продуктов и услуг таких, как AI-чипы, которые позволили NVIDIA обеспечить рост рыночной капитализации на $2 трлн в 2024 году;
Брендинг, который предполагает создание сильных брендов, позволяющих устанавливать премиальные цены, например, Nike, который продает обувь по более высокой цене благодаря своему логотипу.
Эффективность, которая заключается в оптимизацию производственных процессов для снижения затрат, как у Amazon, с автоматическими возвратами и бесплатной доставкой.
Опыт клиентов;
Технологии, использование которых приводит к значительному улучшению продуктов;
Глобальное присутствие, предполагающее расширение на новые рынки для увеличения продаж без пропорционального роста затрат.
Молодёжь до 30 лет играет ключевую роль благодаря своей способности быстро адаптироваться, приносить свежие идеи, быть «цифровыми аборигенами», обладать энергией и долгосрочным потенциалом. Исследования показывают, что они могут быть в 30 раз эффективнее благодаря своей способности вносить вклад в инновации, особенно в высокотехнологичных отраслях.
Для формирования такой молодёжи необходимы:
Доступ к образованию, фокусирующемуся на STEM, цифровой грамотности и критическом мышлении. Исследования показывают, что страны с высоким уровнем образования в STEM демонстрируют более высокий рост ВВП.
Институты, которые дозволяют широкое участие и равные возможности, стимулируя инновации;
Среда, поддерживающая эти инновации, предпринимательство и развитие навыков;
Оптимальная государственная политика, которая связывает образование с потребностями отрасли и поддерживает непрерывное обучение;
Интеграция высших школ в глобальное пространство, в том числе посредством их включения в такие рейтинги, как THE, QS, AWRU и другие, что важно для подготовки студентов.
Для реализации этих мер на начальном этапе объединения усилий возможно инвестирование в STEM-образование для подготовки к работе в высокотехнологичных отраслях; развитие профессионального обучения для секторов, таких как цифровые медиа и дизайн, через различные партнёрские программы; поддержку предпринимательства через финансирование и наставничество для стартапов; обеспечение школ технологиями и интернет-доступом для современного обучения, как в рекомендациях OECD.
В данном контексте консолидация усилий стран Центральной Азии в вопросе создания этих условий целесообразна тем, что объединённый подход обеспечивает согласованность образовательных стратегий государств региона и потребностей отраслей; высокую мобильность; привлечение большего финансирования для масштабных инициатив.
Развиваются легкая (текстильная и швейная), пищевая и химическая промышленности. Бум цифровой и креативной индустрии способствует переходу к интеллектуальному производству.
В целом эксперты выделяют пять основных драйверов экономического роста региона. В том числе:
1) Создание благоприятных условий для торговли, которая, по разным оценкам колеблется в районе 9-11%;
2) Интенсификация инвестиционной активности;
3) Расширение транспортных коридоров и создание бесшовного пространства;
4) Разрешение вопросов климата и водоснабжения;
5) Укрепление региональной идентичности на основе общих культурно-исторических ценностей;
6) Институционализация сотрудничества в регионе.
5. Политическая взаимосвязанность
Одновременно с интенсивной экономической интеграцией фиксируется сближение на политическом треке. Ярким тому свидетельством может служить принятие на Астанинском саммите в августе 2024 года Концепции развития региональной кооперации «Центральная Азия — 2040», в которой государства Центральной Азии, отмечая, что процессы межгосударственного сближения в регионе приобрели устойчивый и необратимый характер, выражают общую политическую волю продолжить всестороннее региональное сотрудничество и заявляют о своей готовности нести сообща ответственность за общее будущее. Также в документе страны региона обозначают необходимость устранения существующих торговых барьеров и избыточного протекционизма, обеспечения транспарентных и стабильных условий, а также проведения на постоянной основе встреч министров стран Центральной Азии, ответственных за экономику, инвестиции, внешнюю торговлю и транспорт.
Закрепили намерение о дальнейшем долгосрочном сотрудничестве такие важные документы, как Дорожная карта по развитию регионального сотрудничества на 2025-2027 годы и План действий по развитию промышленной кооперации государств Центральной Азии на 2025-2027 годы. Особо важно добавить, что во всех программных документах дальнейшее взаимосвязанное партнёрство осуществляется на основе взаимного уважения и учёта прав.
Необходимо подчеркнуть, что общее стремление государств интегрироваться сопровождается имплементацией международного законодательства в национальные правовые акты. Особенно это касается таких глобальных инициатив, как достижение Целей Устойчивого Развития. К примеру, в Туркменистане в котором важнейшим документом, определяющим дальнейшее социально-экономическое развитие, является «Возрождение новой эпохи могущественного государства: Национальная программа социально-экономического развития Туркменистана в 2022-2052 годах», учитывается взаимосвязь ЦУР с другими программными документами.
Основываясь на имеющихся возможностей партнёрства, уже сейчас создаётся благоприятная почва для реализации совместных проектов, а также инициатив в области моделирования и унификации систем социального обеспечения, экономических механизмов и т.д. Действенное воплощение этих идей встречают живой отклик у молодёжи, а также активно поддерживаются руководствами стран региона.
6. Сдвиг ментифактов: новые акценты
Отдельного внимание заслуживает и другой интересный процесс, связанный с формированием странами региона собственных стратегий обретения культурной суверенности при одновременной интеграции в мировое культурное пространство. Как известно, в 2005 году ЮНЕСКО приняло Конвенцию об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения. На основе принятых концепций в Центральной Азии формировалась система ценностей с опорой на идеологию суверенизации.
При этом концепт «культурного наследия», представленного материальными и нематериальными ценностями, на уровне общественно-публицистического, академического дискурса и правовых практик развивался динамично в контексте взаимодействия стран Центральной Азии. Расширение международного культурного и экономического сотрудничества, преодоление гуманитарных и социально-экономических вызовов формировали актуальную повестку макрорегиона. В условиях трансформации центральноазиатских сообществ интеграция не означала нивелирования их этнонациональной идентичности. Ориентируясь на национальные приоритеты, государства Центральной Азии имели прагматичные взгляды на многовекторное, многополярное сотрудничество, включая расширение отношений в политике, экономике и культуре с мировым сообществом, тюркским миром и странами СНГ.
7. Молодёжь — ядро интеграционных процессов
Необходимо учитывать и тот факт, что среди молодёжи на основе её нового этнокультурного и идеологического облика появляется совершенно новая форма экономической активности. Эта новая форма отличается от прежней организации, поскольку выстраивается через цифровые технологии и новые тренды. Это, в свою очередь, отражается и в высокой заинтересованности вести экономическую деятельность именно с соседними государствами, т.к. отсутствие выхода к мировому океану стимулирует молодёжный бизнес находить внешние рынки сбыта в сопредельных странах. Данный процесс, когда в структуре частного сектора молодёжь становится производствообразующей силой, приводит к стиранию прежних культурных ментифактов: взгляд молодых людей по сравнению с более старшим поколением намного оптимистичнее относительно интеграционных тенденций. В данной связи очевидно, что политико-экономический ландшафт будущего региона будет формировать именно молодёжь. Об этом в частности говорит и статистика, согласно которой, большинство молодых людей в странах Центральной Азии положительно отзываются об идее создания Центральноазиатского союза, включающего в себя Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан.
Таким образом, молодёжная политика в Центральной Азии — это не просто социальная необходимость, а стратегический приоритет, способный обеспечить устойчивое развитие всего региона. Демографический дивиденд, поддержанный положительными индикаторами экономического роста, а также богатое историко-культурное наследие создают уникальные условия для перехода инновационной модели экономики. Объединение усилий стран региона и выстраивание совместной политики на основе принципов устойчивого развития, заложенных ООН, позволит не только повысить экономическую конкурентоспособность, но и усилить влияние Центральной Азии на мировой арене.
Туркменистан, как пример стабильности и миротворчества, готов обеспечить организацию и координацию этих процессов. Проведение Международного года мира и доверия в 2025 году станет важным шагом для формирования единого интеграционного пространства, которое будет способствовать развитию новых молодежных инициатив, привлечению инвестиций и созданию условий для динамичного экономического роста. Кроме того, это позволит достичь основополагающих целей и задач документа «Центральная Азия — 2040», в том числе — усилить межправительственную координацию и международную субъектность региона, содействовать экономическому развитию и упрочению инфраструктурного потенциала, развить образовательную, культурную и информационную среду.
Помимо прочего, большое значение будет иметь реализация мер, предопределённых предстоящей Третьей Конференции Организации Объединённых Наций по странам, не имеющим выхода к морю. Речь идёт не только об интенсификации сотрудничества в регионе за счёт общих интересов и инфраструктурных решений, но и консолидации возможностей для осуществления ключевых мер в рамках глобальной Повестки дня.
